«Ацмаут» полнейший

«Мне вчера дали свободу. Что я с ней делать буду?»

В.Высоцкий

 

Принято говорить: наш народ заплатил за независимость своего государства огромную цену. При этом имеются в виду более 25 тысяч погибших, начиная с 1860 года, на защите поселений и государства, а также жертвы террора.

И, хотя обычно говорят «обретение независимости», но, если все же речь идет при этом о цене, стоит рассмотреть дело с точки зрения «приобретения».

 

Мы и не мечтаем

В этом плане, как известно, есть разные виды пользования тем, что приобрел.

Бывает, например, что если уж заплатил – бери и пользуйся, оно твое навечно.

Бывают ситуации, когда приобрести можно только в кредит. То есть, вроде бы твое, купленное, но пользуешься, - и все судорожно подсчитываешь две вещи: сколько еще платить, и – где брать то, чем платят.

Если посмотреть с этой точки зрения, то форма, в которой мы пользуемся нашим приобретением, государственной независимостью, действительно больше похожа на кредит. Мы платим за нее жизнями и здоровьем тех, кто служит в армии и в силах безопасности, тревогами и тяготами жизни воюющей страны, большими налогами.

Характерно, что выплатить когда-то по этому «кредиту» за нашу свободу и затем уж действительно стать независимыми, мы и не мечтаем.

Поэтому, может быть, правильнее назвать все, чем мы платим за удовольствие быть независимыми, арендной платой? А труды и жертвы начального периода – первым взносом?

Но, если всерьез, нам, в реальности, не до юридических тонкостей. Поэтому, так как первый подсчет, «сколько осталось», для нас не актуален, мы трудимся над решением второго: где взять то, чем платят?

 

Привилегия свободного человека

Сама идея оплаты за удовольствие нам понятна и привычна. В конце концов, чтобы жить и быть кем-то в этой жизни, мы, каждый из нас, тоже ведь платим. Кто в кредит, кто за аренду.

Женщина за удовольствие реализации своего природного предназначения – иметь детей, дом – платит болью родов, трудами и заботами, без сна и отдыха.

Мужчина за уважение к себе, за удовольствие прийти после работы в свой дом, в котором все ждет его прихода, платит трудами, подчинением чужим интересам и измотанными нервами.

Студент, политик, специалист за удовольствие от карьерного и профессионального роста платят годами учебы, мытарств и постоянным приспособлением к все новым системам.

Это вообще выглядит как привилегия свободного человека: возможность заплатить за то, что хочется, дает ощущение свободы.

Ведь не платит за то, что получает, только раб. Он, в отличие от нас, свободен от главного наваждения нашей жизни, от того, что тяготит нас с утра до вечера: раб свободен от забот о хлебе насущном.

Но - готовы ли мы отказаться от ощущения независимости, чтобы быть «свободными» так, как свободен раб?

 

Парадоксы свободы

Свобода вообще, при неправильном применении, вносит в жизнь массу парадоксов.

Во-первых, и «свобода» и «независимость» слова какие-то несамостоятельные, подспудно требуют определения: свобода от чего? и от кого независимость?

От трудов и от забот? Но что ты будешь делать, и не один день, не все дни в году – а всю жизнь? И кем ты станешь в результате? От детей своих – и в страшном сне не приснится! - а ведь сколько они забот и неприятностей доставляют…

Или дай нам всем свободу от надоедливых соседей по региону – кто даст гарантию, что мы, спустя поколение, не разбредемся – и кончится народ, которого никому не жалко? Чтоб нашим потомкам затем вновь высчитывали национальность, до пятого колена, дабы устроить новый «юденрайн».

Или же наоборот, свобода от внешней вражды даст толчок вражде внутренней. Сейчас, как ни стараются СМИ и спекулянты от политики разжечь войну между секторами населения, все же ощущение общей опасности не дает нам перейти невидимую границу. А если не будет ее, общей опасности?

Во-вторых, как известно, нет вещей хороших и плохих, есть их применение – для добра или во зло.

Для примера еще одна иллюстрация применения свободы, – и еще одна цена: около 32 тысяч жизней.

Это количество погибших в дорожных авариях за все время существования нашего государства. То есть, цену большую, чем плата за независимость, мы платим – кому и за что?

Ведь, как бы странно ни звучало, это тоже плата за свободу. Мы платим нашему личному эгоизму за ощущение свободы ездить, как хочу, и ходить по дороге там, где хочу. И, как видно из сравнения «цен», он за свои услуги берет больше, чем даже все государство.

Мы платим своему эгоизму, за удовольствие от ощущения своей личной независимости, не только жизнями сограждан. Мы платим ему взаимной неприязнью между людьми и между социальными группами, халтурой в работе и в обслуживании… Наш эгоизм принимает много видов оплаты.

Зато в отношениях между нами, в результате, царит полнейший «ацмаут».

 

Выбор

Как мы видим, есть две, скажем так, заинтересованных стороны, которым мы вынуждены платить за ощущение свободы и независимости.

Это: общая польза, общее дело, (как, в нашем примере, государство) и – личный эгоизм.

И если с первым мы еще пытаемся играть в прятки, то второму нам приходится платить, не торгуясь.

Бизнес у него поставлен очень умело, и принцип его таков: услуги он предоставляет каждому лично, а платят за это все. И так как две эти вещи у нас в мозгу не совмещаются, поэтому прибылью наш личный эгоизм обеспечен всегда.

Понятно, что чем более независимыми друг от друга мы будем себя чувствовать, тем дороже он будет брать.

В то время, как для другой заинтересованной стороны, для общего дела, в нашем примере – для возникновения и укрепления государства, - мы платим за ощущение независимости совсем по-другому. Плата личная, каждый от себя, а удовольствие от приобретения - общее.

Вопрос: так какое использование чувства независимости, и какая форма оплаты за него лучше?

Выбор явно не для буриданова осла: «охапка сена», которую подсовывает нам наш личный эгоизм, кажется нам и больше и аппетитней.

Поэтому стоит вообще увеличивать количество сторон жизни, форм взаимодействия, сообща решаемых вопросов – всего, что мы можем сделать вместе. Так мы будем увеличивать общее удовольствие от независимости. Ведь у нас перед глазами живой пример тому, что это и можно и нужно делать, – наше общее государство.

И окажется потом, что те удовольствие и подъем, знакомые нам с детства, которое мы чувствовали, когда, бывало, сообща делали одно общее хорошее дело – это был аванс.

Его нам давало наше будущее, на заметку.

 

 

 

Михаэль Гонопольский