Интервью с Тали Плосковой

“Я не могу за два года исправить все, что делалось и не делалось 20 лет”

Тали Плоскова стала депутатом Кнессета от партии "Кулану" два года назад, а пришла она в большую политику из политики малой: пять лет Тали была мэром города Арад, где она живет и сейчас. Несмотря на два часа дороги в Иерусалим и два часа - обратно, покидать любимый город его бывшая глава не собирается.

- Это практически первый город, в который я приехала в Израиле, я его очень люблю. И я стояла во главе Арада немало лет, и когда я проезжаю какие-то места в нем, я напоминаю себе: вот это сделано мной, а этого я добилась. И это очень приятно. Поэтому мне и не хочется уезжать из Арада, люблю я его, и пока будут силы ездить на работу по два часа туда и обратно - буду ездить. Хотя сначала было сложно, я приезжала домой уставшая до такой степени, что приходила, говорила мужу: "Добрый вечер, я иду спать", и все.

- Если каждый день четыре часа уходит на дорогу, а работа крайне напряженная, остается ли у вас время на семью?

Очень мало. Иногда я себе задаю вопрос: я занимаюсь политикой, делаю то, что люблю. Кто же за это платит? А платит семья. Я уже бабушка двух внуков, и я вижу их только раз в неделю на выходных. Не знаю, хорошая ли я мама и бабушка. Я стараюсь делать все, что я могу, но продолжаю жить своей жизнью. Я не хочу отказываться от всего, что люблю, чтобы отдать всю себя им. Да и дети этого не хотят. Они понимают, что я нахожусь на своем месте, получаю от этого удовольствие, и они тоже не хотят мешать мне в моей жизни. Может быть, когда выйду на пенсию, на правнуков будет больше времени. Но пока ситуация такая.

Вши близкие поддерживают то, чем вы занимаетесь?

Конечно. Если бы не поддержка моей семьи, у меня бы точно ничего не получилось. Даже решение баллотироваться на пост мэра я приняла лишь после того, как посоветовалась с семьей и получила от них согласие. Потому что мэр - это человек, который работает 24 часа в сутки без выходных, и у меня никогда не было возможности быть с семьей: ни на дни рождения, ни на праздники. Кроме того, политика - это вообще не очень приятная вещь, про тебя могут сказать все, что угодно, а потом доказывай, правда это или нет. Подобное происходит очень часто, и поэтому моя семья должна была быть готова к этому. Так что если бы не поддержка моей семьи, то у меня бы точно ничего не получилось. Я уже не говорю о моем замечательном супруге. Спросите меня сегодня, сколько стоит пачка молока, я не смогу ответить, а он сможет. Потому что практически все на нем - и покупки в дом, и очень часто я приезжаю с работы домой, и именно он мне готовит ужин. Без поддержки близких людей работать на такой работе невозможно. Особенно когда ты женщина.

От многих женских удовольствий приходится отказываться ради работы?

Я себе не отказываю, я просто выделяю на них конкретное время. Я считаю, что женщина всегда, независимо ни от чего, должна хорошо выглядеть: от этого зависит ее настроение, даже ее успехи. Все завязано на то, как она себя чувствует, насколько она уверена в себе. Так что эти вещи я не пропускаю. У меня четко расписано, когда я у парикмахера, когда я иду делать маникюр, и все остальное. И даже покупки: я люблю иногда ходить покупать что-то своим внукам, детям, друзьям. Это тоже некоторое удовольствие в жизни.

Женщине-политику сложнее, чем мужчине, что-то пробивать, чего-то добиваться, быть некрасивой в процессе конфликта, в процессе скандала?

Наверное, женщина даже в процессе скандала думает о том, как она выглядит. Иногда себя ловишь на этом. Но это не мешает: наверное, мы просто умеем это делать красивее. Не просто орать, забрызгивая всех вокруг, а - красиво орать. К сожалению, делать это приходится часто, особенно на комиссиях, когда ты хочешь доказать какую-то точку зрения. Все воспринимается по-другому, когда ты высказываешься эмоционально. А я высказываюсь, когда во что-то очень сильно верю и меня что-то очень сильно беспокоит. Поэтому, если кто-то последит за тем, как я выступаю на встречах, то там всегда много эмоций. Но несмотря ни на что, я всегда стараюсь это делать красиво.

В Кнессете становится все больше женщин. Это полезно для парламента?

Я была мэром-женщиной тогда, когда из 257 мэров лишь 6 были женщинами. Я считаю, что это неправильно. Но я не думаю, что женщины должны идти в политику со словами: “Выберите меня, потому что я женщина”. Женщина должна доказывать себя точно так же, как любой другой человек. Конечно, я буду рада большему представительству женщин, но ни в коем случае не надо следовать только лозунгам. Мы должны доказывать себя делами, что я и делаю. Я часто встречаюсь с представителями различных организаций, помогающих женщинам идти в политику, и рассказываю им, насколько мне было сложно в самом начале моего пути. Нельзя идти в политику за счет семьи, нужно это делать вместе с семьей, потому что всегда должно быть то плечо, в которое, я не боюсь это сказать, хочется поплакать. Ничего страшного, мы женщины, да, иногда мы можем поплакать, но назавтра мы снова выйдем такими же сильными, со всеми амбициями, которые у нас есть, со всеми возможностями, которые у нас есть, со всеми знаниями, которые у нас есть.

Стеклянный потолок существует?

Я никогда его не чувствовала. Ни в Советском Союзе, когда я была единственной еврейкой в классе. Да, я была одна, но я была отличницей, была лучшей, но мы всегда там себя доказывали. И здесь я его не чувствовала. Я никогда не смущалась кого-то. Решив работать в банке, я пошла к директору банка, представилась и сказала: “Я очень хочу работать в вашем банке. Что для этого нужно сделать?” Я не следовала позиции какой-то слабости, каких-то извинений. Так нельзя. Нужно идти с уверенностью в том, что у тебя это получится. У меня никогда не возникало ощущения стеклянного потолка, но я встречалась с людьми, которым не так повезло. И я готова с радостью помочь им его пробить. Я убеждена, что такого не должно быть: ни потому что ты женщина, ни потому что ты репатриант, ни потому что ты говоришь с акцентом, ни по какой другой причине.

Вы возглавляете в Кнессете комиссию по статусу пожилого человека. Ни для кого не секрет, что в Израиле это очень проблематичная прослойка, особенно русскоязычные пенсионеры. Это люди, как правило, после выхода на пенсию становятся малообеспеченными, они теряют почти 70 процентов своего дохода, при этом многие продолжают выплачивать ипотечную ссуду, и они очень стесняются принимать помощь от своих детей. Вы считаете их своим электоратом?

Электорат - это люди, которые за тебя голосуют. Я не знаю, будут ли они за меня голосовать. Конечно, мне бы очень этого хотелось, но когда я решила заниматься проблемами пожилых людей, я совершенно не думала о следующих выборах. Я прекрасно понимала, что это именно та прослойка, которой, к сожалению, не уделяют необходимого внимания - в Кнессете, в законопроектах, в правительстве. Особенно это касается русскоязычных пожилых людей. Так получилось, что на данный момент пик проблем - именно у тех, кто уже в зрелом возрасте прибыл с большой волной алии. Их поколение потихонечку уходит, а те, кто были помоложе, чувствуют себя частью этого государства. Поэтому пожилым людям необходимо помочь, пока мы успеваем это сделать. Ведь комиссии, о которой мы сейчас говорим, вообще не было в Кнессете, она была создана по моему требованию. И когда мы начали поднимать вопросы, выяснялось, что об этих проблемах слышат впервые, или впервые они рассматриваются так подробно. Я считаю, что необходимость в этой комиссии была однозначной, и очень рада, что комиссия принимает немало решений, улучшающих этим людямжизнь. К примеру, мы сумели обсудить вопрос об инвалидах пожилого возраста, которые по каким-то причинам не получили социальную надбавку, выделенную здоровым пенсионерам в 2016 году. Ведь это какой-то абсурд! Просто нужно было вмешаться, обратить на это внимание тех, кто выплачивает деньги, и мы эту проблему решили, люди стали получать на 500 шекелей в месяц больше. Такие вещи добавляют мне адреналин в сумасшедших количествах. Когда что-то получается, когда я слышу от человека “Спасибо”, у меня откуда-то появляются силы на следующие войны и на борьбу за что-то другое. И это хорошо, это нормально, потому что в этом и заключается работа депутата.


Говорят, что парламентские комиссии - беззубые. Они принимают решения, министерствами эти решения не выполняются, откладываются в долгий ящик. Какой процент решений вашей комиссии выполняется?

Очень высокий. Первый вопрос, который мы обсуждали - положение узников гетто. Сегодня узники гетто получают на 1400 шекелей в месяц больше, чем получали до заседания комиссии. Это не было решением комиссии, но комиссия подняла эту тему, мы обсудили проблему, а решить ее нужно было в виде законопроекта. Так что я подала законопроект и провела его. На комиссии присутствуют депутаты, сами пострадавшие и представители министерств, и если эти представители не находят ответа на вопросы - и тогда я понимаю, что у комиссии есть сила. Да, комиссия не принимает решений, это однозначно. Но я берусь за проблемы, которые мы обсуждаем, и уже своими путями стараюсь эти проблемы решить. Есть комиссии беззубые, безусловно. А есть комиссии с зубами. Все зависит от председателя комиссии, от силы депутатов, от силы партий, которые они представляют.

Откуда берутся темы для заседаний комиссии? Из обращений граждан?

Только так. Все темы заседаний, которые я проводила - это просьбы людей. Мы получаем огромное количество обращений: по телефону, по электронной почте, обычными письмами. Моя замечательная помощница Татьяна занимается только обращениями граждан, причем она работает не по восемь часов в день, как обычные люди, а по двенадцать-четырнадцать часов в день, включая выходные и праздники. Плюс мы открыли телефонную линию, по которой люди могут позвонить и поговорить со мной. Я всегда говорю так: я не могу выдать квартиру, потому что ко мне обратились по телефону или факсу, я не могу повысить пособие, которое вы получаете от “Битуах Леуми”. Но я могу помочь, во-первых, дельным советом о том, к кому обратиться. Нередко люди просто не знают своих прав, и тогда им нужно объяснить, подсказать, куда обратиться, что сделать. Этим мы и занимаемся. Во вторых, в особых случаях мои помощники могут подготовить депутатский запрос, и к счастью, нам очень часто удается помочь людям. Ну, и в-третьих, я могу провести закон, который решит проблему для всех.

Вы очень активны в интернете и в социальных сетях, теперь еще и "горячая линия" прямого общения с депутатом. Разве парламентские помощники нужны не для того, чтобы заменять вас в этом?

Мне иногда говорят, что я первый депутат, который общается с людьми. Не знаю, правда ли это. Для меня не проблема говорить с людьми, даже если они недовольны. Иногда люди бывают правы, а раз они правы, надо что-то менять, менять ситуацию, менять законы. Многие законопроекты, которые я подала, - результат именно таких бесед. Кроме того, с людьми никто не считался очень много лет, никто их не слышал. Вчера одна женщина на моей страничке в Facebook возмущалась, что “за все 20 лет”... Я ей объяснила, уже в частном сообщении, что я депутат всего два года, и вы уж извините, что за два года я не могу исправить то, что делалось и не делалось в течение 20 лет. Она ответила: “Это вы извините, у меня не было никакого намерения именно к вам прицепиться”. Но вы ведь пишете на моей страничке, ваша претензия именно ко мне. И тогда она призналась, что нигде больше, ни у кого другого, такой возможности нет: “У меня нет никакого другого выхода, кроме как писать вам”. Это лишь один пример. Общаться с людьми - очень важно и правильно. Хотя иногда я от этого очень устаю, и иногда мне становится очень обидно за то, что они мне говорят. И в глубине души ты понимаешь, что претензии не к тебе, у них просто накопилось. Но ведь я сама выбрала такой путь, значит, надо стараться, надо продолжать.

А руки не опускаются, когда стараешься, а люди недовольны, возмущаются, что ты делаешь мало, и они получили мало?

Я не из тех, кто сдается. Я устаю от такого, но это не значит, что я перестану бороться за них. Иногда бывают такие дни, что думаешь: “Все, хватит”. Но на следующее утро я встаю, горячий душ, какой-то новый костюм, новая косметика, чтобы почувствовать себя обновленным человеком, - и вперед, по новой. Думаю, если руки опустятся - то надо уходить. Но нет, не пришло еще то время.

Не так давно вы начали серию встреч, посвященных пенсионным накоплениям, программам и фондам. Сейчас вы создаете форум для предпринимателей. Создается впечатление, что вы стремитесь помочь людям помочь себе самостоятельно, не надеясь на кого-то другого.

Так и есть. Ведь положение, в котором сегодня оказались пожилые люди - исключительно следствие незнания израильской действительности. Люди очень часто путают пенсию и пособие по старости, а пенсия - это сумма, которую человек смог накопить за годы своей работы. Часть этих денег платит сам работник, часть платит работодатель, а в конечном итоге сумма, которую вы накопили, делится на какое-то количество лет помесячно. От этой суммы очень много зависит. И если мы расскажем молодым людям и среднему поколению о том, что нужно делать уже сегодня, то достигнув пенсионного возраста, эти люди будут жить намного лучше. Если же они не будут ничего делать и не будут ничего знать, они придут к такому же положению, как и наши родители. Поэтому я считаю, что подобные лекции - очень важная вещь. К слову, для меня они не бесплатны: мы их оплачиваем из моего депутатского бюджета.

То есть, к вам могут обращаться группы людей или представители муниципалитетов, и вы согласитесь провести подобную встречу для желающих?

Однозначно. Для всех, кто к нам обращался, мы организовали лекции, хотя пока мы сами чаще обращаемся с такими предложениями. Повторюсь: я провожу эти встречи из бюджета депутата, который дается на связь с общественностью, и считаю это самым правильным использованием выделяемых нам государством денег.

Какие направления деятельности вы считаете приоритетными?

Мы уже говорили о работе комиссии по статусу пожилого человека. Большинство своего времени я вкладываю именно в этих людей, понимая, что никто другой этого не сделает. Мы слышали обещания политиков, что они решат проблемы стариков, но все понимают, что обещания - это не дела. Я попала в большую политику не из-за того, что обещала, и надеюсь, что в следующий раз меня выберут за то, что я сделала. Я очень рада, что начиная с 2016 года министр финансов Моше Кахлон - после того, как я ему объяснила, насколько тяжелая ситуация у этих людей, - принял решение о ежегодном выделении полумиллиарда шекелей на нужды пожилых людей. Если вы помните, в 2016 году из бюджета государства было выделено 560 миллионов шекелей на повышение пособий людям, получавшим соцнадбавку. Это было очень заметно: пара получила доплату около 500 шекелей, одиночка - 160-170 шекелей, в зависимости от возраста. В 2017 году было запланировано дать намного больше. К сожалению, мои планы не были полностью реализованы в связи с тем, что правительство пошло на реализацию коалиционного соглашения с НДИ. А когда есть коалиционное соглашение, приходится работать по предложениям той партии, которой даны определенные обязательства. Я не стесняюсь и не боюсь сказать, что я не согласна с программой партии НДИ, и я говорила об этом и полгода назад, и раньше. Деньги-то министр финансов выделил, а распределить их можно было намного грамотнее. Сейчас, к сожалению, больше половины этой суммы, если не больше, уходит не на нужды репатриантов. В Израиле до 2017 года существовал закон, который давал за каждый год работы в Израиле добавку в 2% к пособию по старости, но он начинал работать, начиная с одиннадцатого года взносов из зарплаты в Институт национального страхования. Я в свое время подала законопроект, в котором просила давать эту доплату, начиная с первого года работы в Израиле. Ведь эти годы люди проработали в прошлой стране - кто 10 лет, а кто и 30. Но в процессе работы над законопроектом я его практически перестала продвигать, поняв, что у меня не будет возможности провести этот закон только для репатриантов, а если проводить его для всех, это будет стоить миллиарды, и их мне никто не даст. НДИ же пошли по моему пути. Они сказали: мы хотим добавить эту ставку в 2% с первого года работы, но мы готовы на всех. В чем их ошибка? Они должны были требовать доплаты не за страховой стаж, а за трудовой стаж, чтобы только тот, кто работал все эти годы, получил эту добавку, а не те, кто сидел дома и просто платил в “Битуах Леуми”. Поверьте мне - это бы, в большинстве своем, отвечало интересам именно тех людей, проблемы которых мы хотим решить. А сейчас половина этих денег уходит непонятно кому: людям, которые не работали на самом деле, а просто платили государству каждый месяц - пусть даже из тех пособий, которые они получали от государства же. За что им дали добавку, вы можете мне объяснить? Я не понимаю. Я хотела бы дать такой подарок людям, которые отдали 10, 15, 20 лет работе в Израиле, чтобы их положение было лучше тех, кто не отработал в этом государстве ни одного дня. А оставшуюся сумму из огромного бюджета, который получила НДИ, я бы вложила на льготы для этих людей. Потому что сегодня, заработав пенсию, причем небольшую, они лишаются социальной надбавки и всех привязанных к ней льгот, которые государство дает тем, кто не проработал здесь ни дня. Разве это справедливо?
К сожалению, нам не хватило солидарности, способности отложить эго в сторону и согласовать требования, которые действительно решили бы проблему. Чиновникам различных министерств, поверьте мне, абсолютно все равно, как делить деньги. Сейчас в адрес партии “Кулану” звучат обвинения, что якобы это министр финансов распорядился так распределить деньги, чтобы в первый год люди получили только 2%. Неправда. Вы пошли на такое соглашение. Если бы вам было это важно, нужно было бороться и не идти на такую коалицию, даже ценой взрыва. Вы прекрасно знали, что коалиция в вас тогда сильно нуждалась, и премьер-министр тоже в вас нуждался. Вы должны были бороться за права своих избирателей намного сильнее и намного увереннее, чем вы это делали. И поэтому не надо обвинять никого, кроме самих себя.

Вы упомянули, что не стали продвигать законопроект, сочтя его неперспективным. Приняв такое решение, вы отказываетесь от идеи вообще, или пытаетесь достичь ее другими путями?

Естественно, пытаюсь. Провести законопроект непросто: можете почитать статистику о том, сколько законопроектов подается. Подать законопроект - легче легкого, ты видишь ночью сон, утром записываешь в программе, нажимаешь “Отправить”, и законопроект подан. Я считаю успехом депутата не законопроекты, которые он подал, а законы, которые он провел. Я на сегодняшний день провела четыре закона: четыре моих закона входят в книгу законов государства Израиль, чем я очень горда. Но проблема не обязательно будет решена законопроектом, это может быть и решение правительства или даже решение самого министра, который может поменять существующую систему в соответствии с предложениями, которые я внесла.

У нас принято, что русскоязычные депутаты активно рассказывают в прессе, какие законопроекты они подают.

Не только русскоязычные. Я не была сторонницей подобных публикаций, пока не увидела, что если я сегодня не расскажу о своем законопроекте, завтра идею у меня украдут, и кто-то другой будет рассказывать о нем, как о своем. Поэтому я решила представлять не только готовую работу, но и рассказывать о том, как эта работа делается. К примеру, сейчас я продвигаю изменение критериев помощи пенсионерам, выплачивающим ипотечную ссуду ("машканту"). Это тоже проблема из обращений людей к нам: 75-летняя женщина живет только на пособие по старости, но при этом вынуждена платить полторы тысячи шекелей ипотечную ссуду. Она спрашивает, на что ей жить, и она совершенно права. Мы начали искать пути решения этой проблемы, и оказалось, что в министерстве строительства с 2010 года существует правило о том, что люди, достигшие 70 лет и получающие соцнадбавку, взявшие ипотечную ссуду до 2007 года, размер выплат по которой составляет в городах развития 500 и более шекелей в месяц, а в других городах - 800 и более шекелей в месяц, имеют право на помощь от государства. На сегодняшний день средний размер помощи таким людям - около 180 шекелей. Прочтя это, я подумала: какое значение имеет, где человек живет? Почему система раздачи этих денег настолько сложна? Почему бы ее не упростить? И тогда мы с моими помощниками разработали свой вариант деления этой помощи по другим критериям. Мы назначили встречу с представителями министерств, чтобы узнать их мнение. Иногда они соглашаются с нашей позицией, иногда нет, иногда приходится доказывать, торговаться: я говорю, что хочу 500 шекелей помощи, они отвечают: “Мы можем предложить только 300”. Если правильно вести переговоры, использовать логичные аргументы, и юридические советники Кнессета в ходе проверки не находят никаких нарушений, есть очень большой шанс провести такой законопроект. И если я не расскажу об этом, кто расскажет? Есть и такой пример: я написала на своей страничке в Facebook, что мой законопроект будет обсуждаться на межминистерской комиссии, и депутат от другой партии вдруг захотела тоже поднять этот вопрос. И не просто поднять: во всех СМИ, на русском и на иврите, везде она говорила о нем - не заикнувшись, что этот законопроект - мой, и я подняла этот вопрос первой. Поэтому я говорю однозначно: я буду говорить о работе. Люди должны знать и понимать, кто работает, а кто только выступает. Все мы политики, и хоть я и не люблю зарабатывать политический капитал подобным образом, мне придется это делать, потому что я тоже живу по законам политики.

Как вы считаете, ваша нынешняя должность - это предел?

Помню, еще в бывшем Советском Союзе нас учили, что плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Если бы мне в мои двадцать лет сказали, что я буду мэром, я бы не поверила. Это было настолько от меня далеко, я вообще не представляла, что мое место в политике. Поэтому я больше не говорю “не может быть”. Все может быть. Есть вещи, к которым мне хочется стремиться, почему бы и нет? Если я уже в политике, и в такой политике, я бы с удовольствием стала министром, членом правительства, принимающим решения о жизни наших граждан на более высоком уровне. Пусть это будет министерство строительства, министерство социального обеспечения, даже министерство алии и абсорбции. Это министерства, которые очень влияют на жизнь наших людей в нашей стране. Именно там я хочу быть, мне неинтересны министерства, где этого нет - даже иностранных дел. Я хочу быть там, где я могу помочь людям. Во мне это глубоко сидит: помогать людям, где бы я ни находилась.

Беседовала Елена Пепел