Тихая победа
Очередная война, которую придется пережить Израилю, будет дипломатической. Речь Абу-Мазена на Генассамблее ООН в прошлую пятницу можно считать официальным ее объявлением. Однако на этот раз, мы готовы к ней намного лучше, чем в предыдущих многочисленных дипломатических войнах.
Как ни странно, готовимся уже давно, планомерно и успешно. И даже успели одержать в ней важную стратегическую победу. Вездесущие израильские СМИ, правда, умудрились практически ее не заметить, но это, слава Богу, не отменяет сам факт.
25 сентября Генеральная конференция МАГАТЭ в Вене подавляющим большинством голосов отвергла предложенную 18 мусульманскими странами антиизраильскую резолюцию. Формально она предусматривала директивное предъявление Израилю условий Договора о нераспространении ядерного оружия. Фактически это означало бы требование международного сообщества допустить инспекторов МАГАТЭ на ядерные объекты нашей страны.
Как известно, Израиль не опровергает, но и не подтверждает наличие у него ядерного оружия. Эта формальная неопределенность признана в мире как статус-кво – вменяемые страны и международные организации с пониманием относятся ней, учитывая положение Израиля во враждебном окружении и реальные угрозы его существованию. Гипотетическое обладание ядерным оружием – страховой полис безопасности еврейского государства.
Уместно об этом вспомнить сегодня, в годовщину войны Судного дня. В первые дни войны, когда Израиль находился на грани военного поражения, именно вероятность наличия у него ядерного потенциала и готовность его применить послужила сдерживающим фактором для чрезмерно мощных союзников арабских стран, прежде всего СССР, и подстегнула нашего союзника – США – к немедленной прокладке воздушного моста для поставки вооружений сражающемуся Израилю. Предположительное обладание ядерным потенциалом и сегодня для нас – важный стратегический резерв сдерживания.
Ясно, что если бы резолюция, оставленная на голосование 25 сентября, была принята, Израиль ни при каких обстоятельствах не стал бы ее выполнять.
К чему бы это привело? Израиль стал бы страной-изгоем. Оказался бы на одном уровне с Ираном. Лишился бы всякого морального права требовать от международного сообщества предотвратить ядерное вооружение аятолл. Это было бы глобальное политическое поражение еврейского государства.
Как его удалось предотвратить? Могла ли резолюция мусульманских стран в МАГАТЭ пройти? Вполне. Поддержки влиятельных членов организации – США и других стран Запада – нам бы не хватило. В МАГАТЭ (ка и в ООН, кстати) у США такой же один голос, как, допустим, у Фиджи.
Решающую роль в том, что принятие опасной для нас резолюции сорвалось, сыграла позиция государств, которые на карте мира занимают не самые заметные места, а в традиционной карте предпочтений израильской политики их вообще раньше не было видно.
На Генассамблее МАГАТЭ целый ряд государств впервые поддержали Израиль. Против антиизраильской резолюции проголосовали пять африканских стран, все государства Балтии, Молдова, Украина. Ни одно балканское государство не поддержало резолюцию: Албания и Черногория проголосовали против, остальные воздержались. Воздержались и Бразилия и Аргентина, которые обычно занимают антиизраильскую позицию, а Парагвай голосовал против.
Почему так произошло? Такая информация к размышлению. Среди африканских стран, поддержавших Израиль, были Руанда, Кения и Уганда, которые недавно посетил с официальным визитом министр иностранных дел Авигдор Либерман. За нас проголосовали Парагвай, где по настоянию Либермана недавно было открыто израильское посольство, Республика Фиджи, с премьер-министром которой глава нашего МИДа провел несколько телефонных бесед, причем последнюю буквально за несколько часов до голосования.
Все это отнюдь не случайные совпадения, а результат новой стратегической линии, которую выбрал МИД с приходом Либермана. Он сформулировал ее как «многовекторную политику». Суть ее в том, что Израиль в своей ориентации на международной арене не может сосредотачиваться лишь на своих традиционных партнерах – прежде всего США и ведущих государствах Западной Европы. Страны разные нужны, страны разные важны.
Когда, вступив на должность главы МИДа, Либерман стал совершать международные визиты в страны Восточной Европы, в Африку, где израильского министра иностранных дел не видели со времен Голды Меир, в Латинскую Америку, израильских руководителей такого ранга, в СМИ и профессиональной среде дипломатов над этим открыто потешались. Вот, мол, пришел дилетант – и ездит туда, где с ним готовы говорить, – в страны бывшего советского блока и третьего мира. Якобы судьбы мира и положение Израиля на международной арене определяются в Вашингтоне, Лондоне, Москве, Париже, Берлине, а не в Праге, Вильнюсе или Найроби – смешно сказать.
Твердость Либермана, которую в политических и журналистских кругах традиционно квалифицируют как русское упрямство, позволила ему не поддаться на критику и продолжать следовать выбранному пути. Жизнь показала, что многовекторная дипломатия оказалась эффективной.
Это проявилось не только в ходе голосования в МАГАТЭ. Точно так же – за счет поддержки стран, ранее не числившихся среди друзей еврейского государства, - Израилю удалось продолжать операцию «Несокрушимая скала» в течение 50 дней: антиизраильские резолюции в Совете Безопасности ООН в ходе операции не прошли. Не понадобилось для этого вето США, за которое нам пришлось бы заплатить ответными жестами «доброй воли».
Сегодня, когда нам вновь объявлена дипломатическая война, значение многовекторной дипломатии возрастает. Это одна из немногих войн, к которой мы оказались, если не готовы, то подготовлены. И подготовка эта началась задолго до того, как грянул гром. Это оценено не только в Израиле, но и еврейской диаспорой в мире.
Алекс Сельский,
Генеральный директор Всемирного форума русскоязычного еврейства, бывший советник премьер-министра Биньямина Нетаниягу