Так было нужно!
Слушая репортажи про ликвидацию Ихье Синуара, я обратила внимание на повторяющееся заклинание о том, что дескать взяло год свершить справедливость. Мне это утверждение показалось в корне неверным. Свершить справедливость взяло не год, отсчитывая с 7/10/2023, а ровно 13 лет.
Ровно 13 лет. Именно столько прошло с момента чудовищной ошибки Биньямина Нетаниягу, выпустившего Синуара из израильской тюрьмы. В октябре 2011 года была проведена печально знаменитая "сделка Шалита", когда одного нашего пленного обменяли на 1027 террористов, среди которых было и более 400 террористов ХАМАСа во главе с Синуаром.
Тогда мы услышали эту фразу: "мы заплатим любую цену за освобождение нашего солдата". И произнес эту фразу никто иной, как все тот же Нетаниягу. Так что родные сегодняшних 101 заложника, и все, кто их поддерживают, произнося фразу о любой цене, ничего не придумали, а просто цитируют премьер-министра.
Причем освобождение террористов ХАМАСа, большинство из которых отбывали пожизненные заключения в израильских тюрьмах, прошло вопреки всем нормативным актам, и именно благодаря Синуару, который запретил всем своим боевикам подписывать обязательства о неучастии в терроре и пр. Да, это всего лишь процедура, но она зачем-то существует. Но ослепленное "концепцией" израильское правительство было готово на все, лишь бы добиться обманчивой тишины со стороны Газы.
Концепция эта родилась не в 2018 году, когда Нетаниягу дал указание переводить миллионы Катара прямо в руки ХАМАСа. Она родилась тогда, когда более 1000 террористов были освобождены, и с восторгом встречены своими соратниками на улицах Газы.
Эту концепцию, "платить за обманчивую тишину", Нетаниягу распространил и на Хизбаллу, практически не отвечая на время от времени прилетающие ракеты. И не обращая внимания на массированное перевооружение обеих террористических организаций, накопление запасов ракет, модернизацию вооружений и прочие "прелести", за которые мы заплатили жизнями тысяч наших граждан, и продолжаем платить почти ежедневно жизнями наших солдат.
Частью концепции было и тотальное нежелание Нетаниягу давать разрешение на точечные ликвидации террористов. Сегодня, видя блестящие операции Моссада, Шабака и ЦАХАЛа по ликвидации руководства ХАМАСа и Хизбаллы, вкупе с "персидскими гостями", многие задают вопрос: а что, так было можно?
Ответ на этот вопрос прост – так было нужно! Но Нетаниягу был к этом не готов, находясь в плену все той же концепции: ублажим террористов, и отделаемся малой кровью. Не отделались. Платим жизнями.
На самом деле многолетнее нежелание Нетаниягу ликвидировать террористов имеет, вполне возможно, очень давние корни. В сентябре 1997 года, в первую каденцию Нетаниягу премьер-министром, произошло неудачное покушение на Халеда Машаля, одного из главарей ХАМАСа. Провал операции Моссада повлек за собой дипломатический скандал с Иорданией (покушение было в столице Иордании, Аммане), и освобождение из израильской тюрьмы духовного лидера ХАМАСа шейха Ахмада Ясина.
Ирония судьбы: именно Нетаниягу отпустил двух архитеррористов, Ясина и Синуара, о последствиях чего я уже написала. Как и о последствиях "охранной грамоты" главарям террористов, действовавшей на протяжении всех 15 лет, которые Нетаниягу находится у власти.
Альтернативой всей этой порочной "концепции" может служить только политика "взимания цены". Она очень проста: за каждый теракт, за каждую ракету израильские силовые структуры обязаны! взимать такую цену, чтобы никому неповадно было связываться с Израилем. Для начала такая цена должна быть взыскана с Ирана, который позволил себе дважды за последний год провести массированный ракетный обстрел Израиля.
Адептом политики "взимания цены", причем непропорциональной, является Авигдор Либерман, который, кстати, голосовал и против "сделки Шалита", и ушел в отставку после принятия Нетаниягу решения о переводе катарских денег Хамасу, и отсутствие ответной реакции Израиля на массированные ракетные обстрелы в 2018 году.
Если Израиль не сделает своим "modus operandi" политику "взимания цены", то наше будущее будет поставлено под постоянную угрозу.
Мила Аккерман, публицист