Пленники мифов
Осознает ли Запад, что его мировоззренческие схемы давно и безнадежно устарели и война Израиля с ХАМАСом – часть войны двух полярных цивилизаций?
На протяжении практически всего послевоенного времени в Западном мире (и это не могло не отразиться на израильской культуре, которая является плоть от плоти Запада) сложилось политическое мировоззрение, определявшее политику Европы и США. Это специфическое мировоззрение предполагало, что конфликты современного мира вызваны как "холодной войной" между двумя враждебными системами, так и национально-освободительным движением. После того, как Советский Союз, не выдержав гонки вооружений, рухнул, осталась лишь вторая парадигма, хотя и в несколько видоизмененном виде. Согласно ей, тоталитарные режимы, существовавшие в странах Третьего, в том числе и арабского, мира, - результат колониальной политики, которая была, при прямом или косвенном участии западных стран и Советского Союза, навязана местным народам – жаждущим свободы, равенства и демократии. Предполагалось (причем, не только левыми либералами, но и неоконсерваторами в США), что, избавившись от своих доморощенных диктаторов, арабы с радостью встанут под знамена либеральной демократии и, засучив рукава, возьмутся за построение гражданского общества.
Как "ястребы" в правительстве Буша-младшего, так и европейские "голуби" рассчитывали на немедленные и позитивные результаты своих действий на Ближнем Востоке. Они искренне ожидали, что в Ираке, а потом – в Египте, Сирии, Ливии, Йемене и Тунисе состоятся всеобщие выборы, во время которых к власти придут "демократические силы". Результат, как мы хорошо знаем, был во всех отношениях обескураживающим. Там, где выборы, действительно, состоялись, они привели к триумфу исламистов, главным образом, "Мусульманских братьев" – наиболее организованной и массовой силе. Исламисты победили сначала в Газе, а затем, после "арабской весны", - в Египте и Тунисе. В остальных странах: Ираке, Ливии, Сирии и Йемене "демократические начинания" очень быстро выродились в хаос, смуты, резню, сведение счетов между кланами, племенами, преступными группировками, этническими и религиозными группами.
Оказалось, что национально-освободительное движение приводит или к исламскому фундаментализму, или же к кровавой анархии, которая, в свою очередь, завершается победой сильнейшего, т.е. религиозного ислама в его разных формах. Пример Сирии, где оппозиция очень быстро выродилась в мощное "джихадистское движение", а "Фронт ан-Нусра" и "Исламское государство Ирака и Леванта" фактически подменили Сирийскую свободную армию, - яркое тому подтверждение.
Т.е., все происходит в точности по знаменитому выражению Черномырдина: чтобы мы не предпринимали, всегда получается КПСС.
При этом восприятие мира через призму "национально-освободительного движения" не исчезло полностью, а сохранилось, причем во всей полноте и пассионарности, в отношении одного единственного конфликта на земном шаре – израильско-арабского противоборства. "Палестинская проблема" стала навязчивой идеей западного мышления, своего рода даже религиозным культом со всеми присущими ему чертами: дуалистическим мышлением (палестинцы – олицетворение свободы и света, Израиль – оккупации и тьмы), мучениками вроде "убитых палестинских детей" и святыми типа "убиенного Арафата", силами "всемирного зла" в виде прячущихся за кулисами событий коварных сионистов и т.д. Для сторонников позитивизма, Израиль и его «оккупация» – последнее препятствие на пути всеобщего освобождения, воплощение всех грехов западной цивилизации, реликт отвратительного и темного колониального прошлого, с которым нужно разделаться как можно быстрее, чтобы повести мир к светлому будущему.
Израильско-палестинский конфликт традиционно рассматривался в полном отрыве от остального мира. Так, многие западные интеллектуалы осуждали мегатеракт в Нью-Йорке 11 сентября (хотя не меньшее число аплодировало ему и злорадствовало по поводу страданий Америки), но называли тот же ХАМАС или "Хизбаллу" "национально-освободительным", антиколониальным" движением. Т.е., они полностью игнорировали всю религиозную доктрину этих группировок, и подменяли ее идеей "борьбы за национальное освобождение".
Западное мышление оказалось заложником своих собственных умозрительных схем, и никакие факты, никакие доводы не могли разбить эти цепи по той причине, что идеология с явно религиозными чертами не подвластна рассудку и логике. Она живет по своей логике и своим законам, и, кстати, умирая, не способна увидеть свое поражение. Это как в ГУЛАГе, когда верные коммунисты, пройдя все круги ада, до последнего с пеной у рта утверждали, что коммунизм хорошо и Сталин прав, но по отношению к ним лично произошла ошибка.
События в арабском мире, конечно же, повергли в шок многих «прекраснодушных» по обе стороны Атлантики, и заставили их задуматься о том, насколько возможно построение либеральной демократии на Ближнем Востоке. Несомненно, многих испугало появление на исторической авансцене чудовища под названием "Исламское государство", о котором они раньше читали только в учебниках по истории, как и то, что приверженцы халифата могут вернуться в их собственные страны и начать утверждать здесь свои законы.
Вопрос в том, насколько это смутное ощущение опасности способно поколебать привычные догмы, которые десятилетиями насаждались в поколениях западных людей: о неизбежности демократии, приоритете гражданских свобод и прав человека, толерантности в отношении других культур, миролюбии всех религий (ведь ислам – религия мира, не так ли?). Насколько западные СМИ, университеты, интеллектуалы сохранили даже не здравый смысл, но хотя бы банальный инстинкт самосохранения и способность к самокритике, чтобы признаться в собственных ошибках и увидеть угрозу во всей ее полноте и неумолимости? Насколько, наконец, они способны увязать между собой события в Ираке, Сирии, Ливии с одной стороны, и в Газе, с другой? Готовы ли отказаться от привычных стереотипов и, наконец, понять, что ХАМАС, как "Мусульманские братья" в Египте – братья-близнецы с "аль-Каидой" и "Исламским государством"?
Осознают ли европейцы и американцы в полной мере, что речь идет о столкновении цивилизаций - свободного мира и радикального ислама, и что Израиль является передовой линией обороны на этом фронте, к пониманию чего взывал во время встречи с делегацией немецких парламентариев в Иерусалиме Либерман?
Или же они предпочитают пребывать в воздушных замках своих умозрительных конструкций, продолжая видеть мир так, как видели его европейские интеллектуалы, типа Сартра, полвека назад?
Более того, насколько в самом Израиле, особенно в левых кругах, среди правящей интеллектуальной, юридической, медийной элиты осознают абсурдность привычных формулировок, почерпнутых из марксистского арсенала?
У нас нет ответов на эти вопросы. Ответ, скорее всего, судя по реакции западных СМИ будет неутешительным. Скорее всего, изменения в коллективной психологии Запада, если и происходят, то очень медленно, незначительно и непоследовательно.