Кто боится президента Израиля
Недавно израильские СМИ сообщили, что премьер-министр собирается отложить намеченные на середину июня выборы президента Израиля и, возможно, обсудить, насколько необходима государству должность президента. По некоторым источникам, Нетаниягу выступает за упразднение института президентства в Израиле. Ряд экспертов полагает, что такая позиция вызвана нежеланием Нетаниягу допускать к этой должности своего давнего недруга Биньямина Бен Элиэзера. Именно его негласно считают причастным к организации расследования против другого кандидата – Сильвана Шалома по подозрению в сексуальных домогательствах. В окружении Шалома с самого начала говорили о том, что закрытое за недостатком улик дело было инициировано его конкурентами. Пока неизвестно, продолжит ли Сильван Шалом баллотироваться в президенты. Но его шансы, несомненно, снизились - после громкого процесса Кацава президент Израиля должен быть выше подозрений, пусть даже неподтвержденных.
Почему выборы президента, лишенного реальной политической власти, на этот раз привлекают такое внимание и сопровождаются скандалами? Нельзя утверждать, что именно сейчас обществу окончательно надоело содержать президента и его канцелярию, расходы на которых составляют 500 миллионов шекелей на 7-летний срок. Хотя, согласно опросам, более половины израильтян считают, что польза от деятельности президента не окупает этих затрат, примерно столько же опрошенных выступают за сохранение института президентства в Израиле.
Пост президента в нашей стране изначально должен был олицетворять единство государства и народа, а потому отделен от всех ветвей власти, и по сути не имеет никаких руководящих функций. Даже документы, которые он подписывает, должны быть завизированы главой правительства или одним из министров. У президента Израиля только одна политическая функция – он назначает будущего премьер-министра, который должен сформировать правительство. Но и здесь от главы государства мало что зависит – он лишь выслушивает представителей фракций и определяет, кто из лидеров пользуется поддержкой большинства.
Неудивительно, что один из возможных кандидатов, бывший посол Израиля в ООН Дан Гиллерман выбирает между борьбой за два поста - президента Израиля и главы нового Управления высшей израильской футбольной лиги.
Парадоксальным образом, президент, отстраненный от политической власти, выдвигается партийными списками и избирается узким кругом профессиональных политиков – внутренним голосованием Кнессета. Вероятно, нынешние интриги и склоки вокруг выборов президента являются отражением подковерной возни в современной израильской политике. При поддержке того или иного кандидата большую роль играют не только партийные интересы и личные симпатии, но и меркантильные расчеты – например, кто займет место будущего президента в Кнессете, если он является депутатом, и кто продвинется по карьерной лестнице - если он, к тому же, занимает верхние строчки рейтинга в своей партии.
Тем временем, более 70% израильтян выступают за то, чтобы президент избирался прямым всенародным голосованием. С точки зрения демократии это правильный подход, но прямые выборы потребуют дополнительных средств, и снова встанет вопрос о том, насколько Израилю необходим президент.
В последние годы в положении президента Израиля наметились изменения. Перемены осуществил патриарх израильской политики Шимон Перес, которому роль «свадебного генерала», принимающего верительные грамоты послов, показалась недостаточной.
На днях, в связи с провалом очередного раунда палестино-израильских переговоров, президент напомнил, что три года назад он вел диалог с палестинским лидером Махмудом Аббасом и практически достиг с ним консенсуса по всем основным вопросам. Были согласованы такие темы, как обмен территориями вместо точного восстановления границ 1967 года, признание еврейского характера Израиля со стороны палестинского руководства, поиск справедливого и взаимно приемлемого решения вопроса о беженцах. Контакты происходили с ведома Нетаниягу, и соглашение уже было готово, когда премьер вдруг предложил приостановить переговоры, чтобы дать возможность представителю «квартета» Тони Блэру добиться от палестинцев более серьезных уступок. В итоге диалог прервался.
Причиной прекращения контактов было очередное соглашение между ФАТХом и ХАМАСом, ставшее неожиданностью для всех, включая Переса. Вряд ли враждующие группировки сумели договориться за три-четыре дня - примирение явно готовилось заранее. Однако сегодня Перес возлагает всю ответственность за срыв переговоров на Нетаниягу.
Тогда, в 2011 году, закулисные переговоры президента с председателем ПНА осудили многие депутаты Кнессета, как правые, так и левые – главным образом, из-за того, что Перес вышел за рамки своих полномочий. Между тем, мировая известность Переса позволяет ему постоянно высказывать свои политические взгляды, давая многочисленные интервью и выступая перед аудиторией разных стран. При этом даже далекие от израильских реалий люди отмечают, что между главой правительства и президентом существуют серьезные разногласия.
По сути, Шимон Перес продемонстрировал, что президент Израиля может быть не только политической фигурой, но и фигурой, альтернативной официальной политике Иерусалима. Понятно, что это раздражает Нетаниягу. А еще хуже для премьер-министра – если преемник Переса продолжит эту линию. При дефиците настоящих лидеров – а Нетаниягу даже в глазах его ближайших сторонников скорее, успешный топ-менеджер, - пост президента как нельзя лучше подходит для человека, претендующего на национальное лидерство. Такой альтернативный лидер, не связанный коалиционными обязательствами и поддерживаемый общественностью, может создать правительству немалые проблемы. Потому неудивительно желание премьер-министра вовсе упразднить президентский пост.