Эхо гражданской войны
"Правила игры изменились, - говорят протестующие против судебной реформы. - Мы против насилия, но…"
Это «но» звучит угрожающе на фоне беспорядков, которые продолжаются уже два месяца. Напряжение нарастает с обеих сторон. Сторонники и противники правительства, простые люди, недовольные перекрытием улиц, не попавшие на работу, учебу, в больницы, в аэропорт, - вся страна постепенно закипает, и пар вот-вот вырвется наружу.
Главная причина усиления и радикализации протеста в том, что демонстрантов никто не слышит, как и раньше власти не слышали несогласных с ее решениями. Митинги против территориальных уступок, размежевания, террора, дороговизны и проч. ни к чему не привели, и нынешнее движение, похоже, так же бесславно закончится и сойдет на нет. Не желая этого, его идеологи намеренно повышают градус возмущения. Слова «насилие» стараются избегать, но оно витает в воздухе. Полиция, со своей стороны, получила приказ жестко разгонять протестные выступления, и однажды в ход уже пошла шоковая граната. Внутренний раскол все глубже. Демонстранты кричат стражам порядка: «Вы не наша полиция, вы полиция Бен-Гвира!». Кажется, отсюда всего шаг до взаимной ненависти и гражданской войны…
Насколько же она реальна? Неужели тельавивские студенты и левые активисты пойдут дальше, чем поселенцы Гуш-Катифа, не сумевшие защитить свои дома от разрушения? Даже «экстремисты» из «Молодежи холмов» избегают прямых столкновений с полицией и армией. Если судить по сегодняшним лозунгам и призывам, сторонники Верховного суда гораздо менее законопослушны и миролюбивы, чем так называемые ультраправые радикалы.
На самом деле, активный левый бунт маловероятен. Когда его инициаторы говорят об изменении правил, они имеют в виду, прежде всего, поджог машин, баррикады на улицах, блокирование домов неугодных им политиков. Весь этот арсенал борьбы неоднократно опробован протестными движениями других демократических стран. Он создает правительству и гражданам много неудобств, заставляет власть использовать водометы, резиновые пули и национальную гвардию, приводит к арестам, травмам, порой даже случайным жертвам - но не превращается в войну.
Резонный вопрос: какое место в этом конфликте занимает армия? Летчики-резервисты уже отказываются являться на сборы, но это чисто гражданская акция. Что касается военнослужащих ЦАХАЛа, то со стороны командования было бы разумно держать их подальше от происходящих событий. Поскольку армия у нас народная в прямом смысле слова, в ней представлены практически все слои населения и, соответственно, все политические взгляды. До сих пор среди военных существовал консенсус, не позволяющий им действовать исходя из политических мотивов. Да, мы встречали отдельные случаи отказа выполнять распоряжения о сносе поселений или уклонения левой молодежи от службы на контролируемых территориях, но они никогда не влияли на функциональность армии в целом и выполнение ее задач.
Даже если нынешнее правительство умудрится настроить против себя армейское командование (зная характер некоторых министров, мы можем это допустить), невозможно представить себе путч израильских генералов против избранной власти. Так же трудно поверить, что политическое руководство будет настолько радикально, чтобы отдать армии и полиции приказ стрелять в демонстрантов боевыми патронами. До этой красной черты рассуждения о гражданской войне с участием силовых структур остаются чисто умозрительными.
Да, сохраняется опасность столкновений между демонстрантами, выступающими за и против реформы. Как известно, насилие и применение личного оружия может быть спровоцировано даже скандалом из-за места на парковке. Но если дойдет до кровопролития или, не дай Бог, убийства, обе стороны остановятся, поскольку израильтяне еще не забыли, что они - один народ. Не стоит сбрасывать со счетов и особенности национального характера. Для религиозных националистов жизнь еврея священна, а левая элита в целом воспитана в духе гуманизма и пацифизма.
Оппозиционные тоже политики стараются сохранять нейтралитет, поскольку не хотят обвинений в развале страны и поощрении анархии. И вот уже Ганц уговаривает резервистов не смешивать политику и службу в армию.
Даже самые отчаянные сторонники протеста понимают: акции гражданского неповиновения, забастовки, угрозы оттока капитала и ухода инвесторов, критика со стороны мирового сообщества - все это гораздо эффективнее, чем драки стенка на стенку. Насилие скорее лишит их нынешней международной поддержки, ведь нигде не любят анархистов. Одним словом, мало шансов на то, что евреи начнут убивать друг друга в спорах о демократии.
Но успокаиваться рано. Если ничего подобного не случалось до сих пор и не случится сегодня, нет никакой гарантии, что мы не придем к этому завтра.
Сегодняшнее противостояние умножает хаос и агрессию, которых и так хватает в наше время. Эти настроения способны разложить и изменить все обществл, все государство. События, подобные нынешним, расшатывают ценности и устои, на которых держится наша страна, и в какой-то момент они могут просто рухнуть. Внутренние разногласия, обостряясь, ведут к тому, что носитель иных взглядов перестает восприниматься как сосед, соотечественник, человек одной с тобой крови и просто человек. И тогда уже возможно все - и стрельба на улицах, и солдатские бунты...
Расчеловечивание идейного противника может начаться с погромов и стычек вроде тех, что происходили два года назад между арабами и евреями. Такое развитие событий уже реально, но на этот раз участниками конфликта будут только евреи - ситуация, которая совсем недавно казалась невозможной. Вряд ли эти столкновения продлятся долго, и их еще нельзя назвать войной, если в ход не пойдет оружие (хочется верить, что этого не случится). И все же они нанесут тяжелый удар по демократии и по характеру государства, удар, гораздо более сильный, чем любая судебная реформа. Не случайно в нынешнем протесте многим слышится эхо будущей гражданской войны.