Мирный оазис под угрозой: как Арктика становится ареной соперничества

На арктическом архипелаге Шпицберген, принадлежащем Норвегии, растет обеспокоенность усиливающимся международным соперничеством — особенно после недавних высказываний Дональда Трампа о Гренландии. Как сообщает Bloomberg, угроза президента США "захватить" Гренландию привлекла внимание стран с интересами в регионе и усилила опасения в относительно тихом, но стратегически важном арктическом секторе.

Шпицберген, площадью 62 000 квадратных километров, населен всего 2 500 жителями и примерно 3 000 белых медведей. На архипелаге расположены два российских населкнных пункта — единственные официальные российские поселения на территории НАТО. Несмотря на изоляцию, регион давно играл важную роль в международных отношениях, особенно в контексте Арктики.

Находясь примерно в 1100 км от российского Кольского полуострова, норвежская община давно поддерживает тесные отношения со своим соседом, но с началом войны в Украине ситуация изменилась. По словам Bloomberg, "визиты были отменены, а традиционные национальные норвежские праздники сокращены". Лонгиербюен, административный центр архипелага, ощущает последствия этой новой геополитической реальности.

"Теперь, когда Трамп присматривается к Гренландии, небольшая интернациональная община Лонгиербюена… еще больше ощущает геополитическую напряженность", — говорит Терье Ауневик, местный политик и глава совета Шпицбергена.

Он отметил, что предложил включить архипелаг в оборонный бюджет Норвегии, что вызвало резкую реакцию со стороны России. Москва обвинила Норвегию в нарушении Шпицбергенского договора 1920 года, запрещающего милитаризацию островов в мирное время. Норвежские власти, в свою очередь, отвергают трактовку о "демилитаризованной зоне".

Власти в Осло также внимательно следят за ситуацией. 

"Шпицберген — такая же часть Норвегии, как и Осло, и мы будем защищать его, если придется", — заявил премьер-министр Норвегии Йонас Гар Сторе.

Сторе, который ранее был министром иностранных дел, еще в 2000-х говорил о "крайнем Севере как зоне низкой напряженности". Сегодня он признает, что ситуация изменилась: давление растет, и "интересы великих держав все чаще пересекаются именно здесь".