Габи Экштейн на пути к священному делу: «Хочу завещать активы, а не убытки»
Владелец и генеральный директор фабрики «Art Judaica» очень быстро понял, что ему нужно адаптироваться к временам коронакризиса. Экштейн, отпраздновавший свой 81-й день рождения, говорит, что не боится возраста, объясняет, почему с самого начала решил вести бизнес без партнеров и успешно следует этому правилу на протяжении 60 лет.
В марте прошлого года, во время первого локдауна, связанного с пандемией короновируса, Габи Экштейн, владелец и генеральный директор фабрики «Art Judaica» в Явне, отпраздновал свой 81-й день рождения. Он известен в разных и, казалось бы, противоречащих друг другу ипостасях. С одной стороны, рационалист и крутой бизнесмен, с другой стороны, чуткий и веселый человек, талантливый музыкант, который вникает в каждую главу своей жизни и наполняет мир радостью.
«Когда я был 5-летним мальчиком, я думал, что я чемпион по шашкам», - говорит он. «Я победил своих родителей и других знакомых. Однажды мы пошли гулять в Сафари в Рамат-Гане. На одной из скамеек сидел пожилой мужчина, который играл в шашки против кого-то другого. Я попросил поиграть с ним, и он быстро победил меня. Когда я был баскетболистом в Маккаби Южный Тель-Авив, я вспомнил об этом. Хорошенько подумав и оценив свои силы, я понял свой уровень, понял, что не буду суперзвездой. Я нашел себя в бизнесе и сконцентрировался на нем".
Габи родился в Тель-Авиве у родителей, иммигрировавших в Израиль из Восточной Европы. Уже в детстве он проявил музыкальные и театральные способности, а также превосходно писал, что обеспечило ему тройную роль на выпускном вечере средней школы Геула, где он учился: писал текст, играл и пел. В 1957 году он был пошел в армию, где служил в музыкальном ансамбле танковых войск вместе с теми, чьи имена теперь известны многим: актер Нисим Азикри и поэтесса Тирза Атар (дочь Натана Альтермана), певица Замира Чен и актер Алекс Пелег.
В ансамбле он и познакомился со своей женой. «Поездки в кузове грузовика… от места к месту…. В одной из таких поездок я оказался лицом к лицу с Рэйчел Харари, певицей в группе», - вспоминал он с улыбкой. «Прошло 57 лет, а я все еще люблю ее».
После его демобилизации из армии режиссер Наоми Полани пригласил его в первый состав группы "Тарнеголим". Но именно тогда, несмотря на его юный возраст, ему предложили управлять магазином «Намаль» в Неве Цедек, предлагающим большой выбор специй. «Я решил выбрать мир коммерции и бизнеса и отказаться от сцены как от основного занятия», - говорит он. «Я уже тогда понимал, каким будет мое будущее и будущее моей семьи, если я продолжу сценическую жизнь. Я понял, что у меня не будет денег и что я всегда буду жить в напряжении. Я хотел иметь средства, а не быть актером, который борется за каждую копейку ".
Чтобы не убить совсем талант артиста, который продолжал жить в нем, Экштейн присоединился к группе "Laughter on the Side", выступавшей по стране в 60-е и 70-е годы, и выступал с ней около 17 лет. «Утром я измельчал рис и специи и продавал их упаковками на рынке в Тель-Авиве, а по вечерам давал волю своему творчеству. За это время я, как бизнесмен, заработал много денег и научился любить людей, как артист».
Вскоре после этого он запустил первый собственный бизнес. «Однажды мне пришла в голову идея: вместо того, чтобы продавать оптовикам, я решил, что мои товары пойдут прямо в магазины страны, а мои специи будут продаваться как основные продукты. В то же время я начал продавать тысячи наименований товаров. В то же время мы переехали в Рамат-Эфаль, где родились наши четверо детей».
Когда ему было 45, Экштейн почувствовал, что с него достаточно. «У меня были активы и деньги, жена, которую я люблю, дом и прекрасные дети. Я решил, что жизнь коротка, пора начать жить». Он сразу же опубликовал объявление о продаже компании по производству упаковки для пищевых продуктов и национальной сети оптового маркетинга, которые существовали 23 года с оборотом более полумиллиарда израильских лир в год». Вскоре он продал компанию американским покупателям. «Я очень быстро начал искать что-то новое. Мне стало скучно".
Он придумал новую бизнес-идею с помощью одного из своих увлечений - коллекции поделок и миниатюр. «Однажды я написал их на яйце 400 слов из книге «Овадия». И мне пришло в голову сделать что-то на тему иудаизма и Израиля». Стоимость каждой кипы с вывязанным рисунком составляла около 60 шекелей. Я начал искать место для качественной и дешевой ручной вязки кип, и это привело меня в деревни в Китае, где цена рабочего дня тогда составляла всего один доллар. Кипы были сделаны там, и каждая был продана мне за 15 шекелей».
После создания ряда образцов, были наняты мастера, и так в 1989 году была основана «Art Judaica». С тех пор фабрика продолжала разрабатывать уникальные продукты с помощью художников фабрики, производство осуществляется в Индии и Китае, а продажи в Израиле и за рубежом предназначены только для оптовых торговцев. «Таким образом, во второй карьере не будет желания уходить на пенсию, так как праздность уже испытана на вкус и не понравилась. Это также доказательство того, что искусством можно зарабатывать на жизнь», - говорит Габи.
- Кто ваши конкуренты?
«Есть конкуренты, но я не боюсь. Люди знают, что наши продукты посеребрены, а потому не чернеют, и это прекрасно. Значит, можно открыть шкаф и спокойно достать оттуда сияющие подсвечники и другие предметы, необходимые для встречи шабата или праздника. Наши продукты, которые продаются в сотнях магазинов в Израиле и за рубежом, разработаны нашими художниками. И наша продукция узнаваема. Мы производим около 4000 наименований товаров, которые продаются ультраортодоксальным, религиозным и светским евреям».
- Вы не религиозный человек. Разве это не вызывает сопротивления среди ультраортодоксов как покупателей?
«Я светский, соблюдающий традиции, но связан с верой через иудаику. Сначала ультраортодоксы пытались осудить искусство всевозможными способами. Мы преодолели это благодаря честности и выгодным ценам. Сегодня даже самые религиозные люди делают покупки у нас".
Экштейн говорит, что кризис, связанный с коронавирусом, застал его наготове, но напугал. «Среди основных жертв эпидемии - религиозный сектор и индустрия туризма. В США магазины, где продаются наши товары, были закрыты, и в Израиле тоже все магазины были закрыты. Средний оборот продаж в десятки тысяч шекелей в день превратился в пустой звук. Мы временно приостановили доставку товаров из Китая и Индии, т.к. и там поставщики перестали работать. Был настоящий хаос, и да, мне стало страшно. Однако я знал, что готов к любому сценарию. Я почувствовал удар по крылу, но знал, что стабилизирую самолет. Примерно через два месяца, как только я пришел в себя от первого шока, я уже не сидел без дела, а начал приспосабливаться к ситуации».
«У нас есть постоянные клиенты, некоторые из которых начали заниматься продажами на сайтах, и мы сделали наш сайт доступным для них. До коронавируса продажи сайта составляли 20%. В начале кризиса, связанного с пандемией, мы поднялись до 40%, а сегодня на сайт приходится 75% от общего объема продаж. Мне необходимо быстро восстановиться, в основном из-за огромного бюджета фабрики, я плачу за аренду сотни тысяч шекелей в месяц, налоги на имущество в размере десятков тысяч шекелей в месяц и нужно поддерживать около 60 семей рабочих. Когда мы вновь стали работать с Китаем, наши расходы увеличились. До короны цена составляла около 2 долларов за 20 кг товаров, с короной она подскочила до 20 долларов за тот же вес. В целом, роста продаж не произошло, но мы сбалансированы и не проигрываем».
- Где взять душевный покой в такой период? Ведь многие предприятия рухнули.
«Мои товары – это предметы религиозного культа. Так же, как человек должен покупать в супермаркете, чтобы есть и выжить, религиозные люди должны соблюдать заповеди». Мезузы, шкатулки для этрога, пасхальные тарелки и другие предметы – это не просто предметы, это их душа. Среди прочего, люди заменяли мезузы, потому что хотели себя защитить. Мы увеличили продажи в этой области. Мы также заранее подготовили товары к Хануке, чтобы начать продавать, как только откроются магазины».
- Деньги от клиентов поступали вовремя?
«Нет», - признает он. «В первый месяц коронавируса мне вернулись чеки на сотни тысяч шекелей, может быть, даже на миллионы. Это очень тяжелое ощущение, словно вдруг все рухнуло. За 40 лет я не помню такого. Но знаете, мне вспомнилась вдруг давняя история - лет десять назад человек постучал в мою дверь. Он положил меня на стол 15 000 шекелей. Я не понял. Он напомнил мне, что около 30 лет назад у него были проблемы, когда у меня еще был «Намаль», а я помог ему. У людей есть совесть. Я верю, что они вернут долги».
- Если бы вы остались в составе «Тарнеголим», вы бы наверняка испытали то, что переживают артисты сегодня. Что вы думаете об этом?
«Мне больно за них, и я отождествляю себя с ними, особенно с теми, кто добился успеха, а сейчас сидит дома. Это ужасно. Я согласен с законом и указаниями, им нужно подчиняться. Но артистам нужно было помочь. Как любой малый бизнес, их нужно было поддерживать, давать зарплаты. Еще до коронакризиса театры были банкротами. Наши руководители вообще не считают искусство чем-то серьезным. Правительство разбрасывает миллиарды шекелей, разве оно не должно выделить миллионы на помощь артистам и показать людям важность культуры?»
- Один из артистов, погибших от коронавируса, - Иегуда Баркан, которого вы хорошо знали.
«Верно. Мы знали друг друга в эпоху «Цхок бе-цад», он был барабанщиком группы, Элам Хамудот. Он взял «Лупо», образ персонажа, которого я играл в скетче. Около 4 лет назад он пришел в мой бизнес, увидел меня и спросил: «Что ты здесь делаешь?» Когда он понял, что я владелец бизнеса, он попросил купить кипы и сказал всем сотрудникам, что взял у меня образ Лупо. Я знал, что у него проблемы, и сказал ему, что он заплатит в следующий раз, когда он приедет в гости. К сожалению, следующего раза не будет».
- Вам 81 год. Вы начали передавать эстафету следующему поколению?
"Нет. История моего деда всегда остается со мной. Он родился в России, и в 1922 году его ограбили бандиты, которые забрали все его деньги. После иммиграции в Израиль он основал успешную фабрику, а мой отец и два брата были партнерами в ней. Они все время ссорились. Поэтому я поклялся, что у меня не будет партнеров, и действительно, уже 60 лет я занимаюсь бизнесом без партнеров. Это мой путь. У моего сына 20% бизнеса, кроме этого у меня нет партнеров в семье. Я хочу завещать своим детям активы и никаких убытков. Что касается возраста, то пять лет назад я сказал, что мне только 50 лет. А если серьезно, я определенно придерживаюсь рекомендаций, потому что это возраст группы риска, но я этого не боюсь. Я не писатель, я просто придумываю идеи"
- Помимо урока от высокомерия, чему вы научились в детстве из игры в шашки, что еще вы усвоили?
«Я рекомендую учиться на опыте других, но не вступать ни с кем в партнерские отношения. Как бизнесмен, вы не должны бояться неудач, потому что они учат, как добиться успеха. Всегда рекомендую приберегать что-то на случай неприятностей, потому что однажды такое может случиться. Сейчас пандемия доказала это. И помните, что Бог всегда в мелочах».
На правах рекламы