Глава Микец и ее связь с Ханукой
בס"ד
Да здравствует любавический ребе король мошиах во веки веков!!!
Рубрику ведет раввин Даниэль Булочник
Грехом евреев (во времена греков) было то, что они водили дружбу с греками, изучали их культуру, нарушали субботу и праздники, ели некошерную пищу и нарушали законы чистоты семейной жизни. Наказанием за это явились духовное разрушение Храма, убийство евреев и порабощение их в изгнании. В результате совершенного ими возвращения ко Всевышнему пришло чудесное и великое избавление — чудо Хануки.
Историю Йосефа и его братьев читают и изучают либо в сам день Хануки, либо в преддверии этого праздника. Годовой цикл чтения Торы определяет само представление евреев о времени, характер его переживания, когда недельное чтение задает ключ ко всем событиям соответствующей недели и служит своего рода шаблоном для всех поступков. Так, раздел Торы, читаемый на Хануку, проясняет значение и важность этого праздника. Живший в XVI веке мудрец рабби Ишайя Горовиц говорил: «Эти три главы (Ваейшев, Микейц и Ваигаш) рассматривают историю Йосефа и его братьев... и всегда читаются накануне, во время и после Хануки. Ибо “всему свое время, и время всякой вещи под небом”, а потому, конечно же, все годовые праздники, которые есть “праздники Б-га, священные собрания” (Ваикро, 23:4) так же, как праздники и посты, установленные мудрецами, – все они особым образом соотнесены с теми недельными чтениями, на дни которых они приходятся, ведь все это предусмотрено от Б-га. Так, истории Йосефа суждено было повториться в истории царского рода Хашмонаим во времена владычества греков <при Селевкидах>» (Шало, введение к Ваишлах).
И следует обратить особое внимание на то, что уже цитированное нами талмудическое истолкование этой истории («слова “в ней не было воды” призваны сказать нам: воды в ней не было, зато были змеи и скорпионы») дано, казалось бы, вопреки основному контексту. Дано в середине того раздела Талмуда, что повествует об истории установления праздника Ханука и связанных с ним законах (Шабос, 21а-23б). На внешнем уровне интересующее нас высказывание появляется именно в этом месте потому, что оно следует за другим высказыванием, принадлежащим тому же мудрецу («Рав Каана от имени рава Натана...») и относящимся к празднику Ханука. Но в Торе важно все, потому должна существовать связь между сутью данного речения и контекста, в котором оно упомянуто. И действительно, урок, что братьям Йосефа не хватало воды Торы, – один из главных компонентов ханукальной истории. В молитве Ал а-нисим, описывающей события Хануки, мы читаем: «В дни Матисьяу, сына Йоханана-Первосвященника из семьи Хасмонеев, и его сыновей; когда встало злодейское царство греков на народ Твой, Израиль, намереваясь заставить евреев забыть Твою Тору и преступить Законы, данные Тобой...» Следует подчеркнуть: речь не просто о том, что греки хотели искоренить среди народа Израиля преданность Торе как таковой, – она названа в молитве «Твоей Торой». Греки были «культурным» народом, с величайшим уважением относившимся к знанию; они вполне были расположены принять Тору как философскую систему, как коллективную мудрость народа, усердно размышлявшего над мирозданием. Нетерпимость греков вызывала «вода» Торы, смирение разума перед величием Б-жественной истины. И борьба греков с Торой была борьбой именно с «Твоей Торой», с Торой как погружением в бесконечность Бга, превосходящую рамки разума. Когда греки ворвались в Священный Храм, они «осквернили все масло в Святилище», рассказано в Талмуде (Шабос, 21б). То было масло, используемое для меноры, чей огонь символизирует Б-жественный свет, проливаемый из Храма в мир (Иерусалимский Талмуд, Брохойс, 4: 5). Греки не уничтожили масло для меноры, не пролили его на землю – они лишь осквернили его. Так что масло стало непригодным для канонического использования, требующего, чтобы масло отвечало сверхрациональным законам ритуальной чистоты, установленным Торой. При этом греки не выступали против отправления в Храме службы и не оспаривали, что таковая может нести свет миру. Нет, – греки «всего лишь» хотели выхолостить из служения сверхрациональный, Б-жественный элемент, «только и всего». Однако Хашмонаим знали, что «обезвоженная» Тора тут же станет питательной почвой для скорпионов и змей: мудрость, лишенная своей Б-жественной сущности, ведет человека не к истине, а к рациональному оправданию его низменных желаний и суеверий. И они подняли мечи во имя того, чтобы изгнать из Иерусалима греческого идола – голый разум. И чтобы вновь затеплить менору, питая ее мудростью, полученной от познания Б-жественной истины.
Это случилось в первый вечер Хануки. На улице бушевала метель, но внутри было уютно и тепло. Ребе – рабби Борух из Меджибожа, внук Баал Шем Това – стоял у меноры, окруженный хасидами. Он произнес благословение, зажег свечу, поставил шамаш в подсвечник и начал петь “Анерот алалу”. Святость и радость озарили его лицо; ученики смотрели на него с благоговением. Огонек свечи ярко горел. Ребе вместе с хасидами пели “Маоз цур” и другие ханукальные песни. Внезапно пламя свечи задрожало, хотя в дом не проникало ни малейшего дуновения ветра. Огонек будто танцевал. Или боролся с кем-то. И вдруг пламя исчезло!
Оно не потухло, дыма тоже не было. Его просто не было на месте, как будто кто-то его забрал. Ребе задумался. Его помощник хотел было зажечь новый огонь, но ребе остановил его. Он подал знак, чтобы хасиды продолжили пение. В перерывах между песнями ребе говортл о Торе. Вечер прошел прекрасно, и хасиды, казалось, забыли об исчезнувшем пламени первой ханукальной свечи. Около полуночи тишину нарушил скрип колес подъехавшей к дому повозки. Дверь распахнулась, и на пороге возник хасид, живший в отдаленной деревне. Одежда на нем была порвана и испачкана, по распухшему лицу струилась кровь. Но глаза его излучали радость. Умывшись и отдышавшись, он сел за стол и начал свой взволнованный рассказ.
– Я не в первый раз еду через лес в Меджибож и прекрасно знаю дорогу. Но на этой неделе была страшная вьюга, и мне пришлось ехать очень медленно. Я волновался, что могу опоздать и не встретить Хануку вместе с ребе. Я настолько испугался, что решил не пережидать непогоду и продолжить путь.
Должен признать, что это решение было неразумным, но понял это я слишком поздно. Прошлой ночью на меня напали разбойники. Решив, что если человек выбрался в такую погоду на дорогу, значит это богач, чье дело не терпит промедлений; они потребовали, чтобы я отдал им все свои деньги. Я пытался им что-то объяснить, умолял их, но они не верили, что денег у меня нет. Они выхватили поводья лошади и забрались в повозку. Двое уселись по обе стороны от меня, чтобы не дать мне сбежать, и повезли к своему главарю, чтобы тот решил, что со мной делать. Пока бандиты ждали своего главаря, они допросили меня, обыскали и перетрясли всю повозку. Затем они принялись бить меня, пытаясь выведать секрет, где же я прячу деньги. Я говорил им правду, но они мне не верили. Шли часы. Наконец бандиты связали меня – израненного и измученного – и бросили в погреб. Я истекал кровью, тело ломило от боли. Так я пролежал до вечера, пока ко мне не спустился главарь этой шайки. Я попытался рассказать ему о том, как буду счастлив, приехав к Ребе, и что для меня настолько было важно попасть к нему до начала праздника, что я решил ехать ночью. Казалось, мои слова произвели на него впечатление, или его поразило то, что я выдержал все пытки. Что бы это ни было, слава Б-гу, он отпустил меня. Напоследок он произнес: “Ты говоришь, что твоя вера в Б-га сильна, а твое желание быть рядом с ребе непреклонно. Вот сейчас мы это и проверим. Я отпускаю тебя, но знай, что дорога очень опасна. Даже самые отчаянные из моих людей не рискуют заходить в глубь леса в одиночку, тем более в такую погоду. Что ж, иди и испытай свое счастье! Обещаю тебе: если ты выйдешь из леса живым и невредимым, я распущу свою банду и начну жить честно. Выйдя из леса, выброси свой носовой платок в канаву – увидев его, мой человек поймет, что ты спасся”.Я снова очень испугался. Пережитые несчастья и так глубоко запали мне в душу, а впереди меня ждало неизвестно что. Но подумав о том, как я буду счастлив рядом с ребе, я отбросил все сомнения и, забрав лошадь и повозку, устремился вперед. В лесу меня окружила тьма. Я слышал рядом с собой крики диких зверей. В какой-то момент мне показалось, что меня окружает стая волков. Я прижался к шее лошади и пустил ее галопом. Но конь заартачился, испугавшись темноты. Я не знал, что делать дальше. В этот момент перед повозкой возник огонек и поплыл в воздухе. Лошадь послушно последовала за ним. Волки разбежались, а я поехал на огонек. На подъезде к городу я выбросил в канаву платок. Кто знает? Может быть, маленькое пламя свечи поможет этим бандитам встать на путь исправления.
Когда хасид закончил свой рассказ, все заметили, что свеча в меноре горит вновь – так же ярко, как и прежде…
Счастья и радости вам и всем вашим близким! Ханука Самеах!
Видео-уроки Р. Даниэля Булочника сейчас можно посмотреть на YOUTUBE, Facebook и odnoklassniki, написав в поиске по-русски его имя.
Желаем приятного просмотра.
Посетите наш сайт: www.moshiach.ru
на правах рекламы