"Наш тест прост и жесток". Что случилось с танками и БТР в начале войны

Изображения обугленных танков и бронетранспортеров с членами их экипажей 7 октября потрясли весь Израиль. То, что считалось вершиной израильской оборонной промышленности, пиком "военной гордости", запечатлелось в коллективном сознании как часть ужасов той страшной субботы. 

Менее чем за сутки  после вторжения ЦАХАЛ начал готовиться к масштабным действиям в Газе, и внимание руководства оборонного ведомства и высших военных чинов было  приковано, среди прочего, к управлению танковых разработок министерства обороны, ответственному за разработку и производство танков  Меркава , БТР Намер, а также колесного БТР Эйтан.

Страх потерять людей и технику был сильным и концентрировался вокруг одного ключевого вопроса: Смогут ли танки и БТР противостоять угрозам, исходящим от палестинских террористических организаций, которые включают в себя сложную систему противотанковых ракет, большие и современные взрывные устройства, систему подземных туннелей и бои в населенных пунктах? За первый месяц боев произошло два случая, в ходе которых взорвались БТР Намер, и погибли  19 бойцов.

Персонал управления был в шоке. Что же там произошло, спросили они себя, и поспешили на место, чтобы провести расследование. Глава управления, бригадный генерал Орен Гибер рассказывает: "Мы расследовали инцидент в бригаде Гивати. Мы  изучили поврежденный БТР. Как только мы поняли, что внутри бронетранспортера взорвался термобарический боеприпас, я лично отправился к тогдашнему заместителю начальника штаба генерал-майору Амиру Бараму, чтобы объяснить, что такие боеприпасы необходимо удалять из машин. Это было драматическое событие".

Уже 8 октября сотрудники управления прибыли в зоны боевых действий, чтобы выяснить, что случилось с танками и БТРами. "Мы извлекли данные из систем машин, просмотрели видео. Я отправился в Южное командование и показал результаты командирам, чтобы они знали, что сделали бойцы. Мы увидели героев. У нас есть невероятные кадры. На одной из них вы слышите, как боец говорит: У меня нет командиров, мне некому отдавать приказы, мой "Катланит" (станция дистанционного управления оружием, управляемая изнутри боевой машины ) не работает - но скажите мне, куда идти; я могу убивать террористов".

Расследование серьезных инцидентов с участием танков и БТР на границе Газы в первые дни войны помогло развеять туман. Парадоксально, но, несмотря на опасения, доверие к машинам только росло. "Есть много моментов, которые вы отмечаете как успехи. Танк  Барак (самый современный танк ЦАХАЛ) выходит из боя с нулевыми потерями - это огромный успех. Когда видишь, как они пересекают границу Газы, сердце замирает от чувства ответственности".

"Когда мы исследуем машины и видим, что они работают именно так, как мы ожидаем. Мы видим попадания в машины, но сами они целы. Были люди, которые опасались, что здесь будет уничтожено много танков, но мы знали, что этого не произойдет. Но машина должна была показать себя". Время шло, успехи накапливались. И с Намер, кстати, тоже. У нас есть свидетельство командира роты Голани, который сказал, что никогда не мечтал достичь тех мест, которые он достиг с Намер”.

Он сказал нам: "Количество противотанкового огня, который мы получаем, немыслимо, но мы проходим через любой заслон благодаря силе этой машины". Это нас успокаивает, потому что мы видим, что машины работают как надо. Но это лишь временное успокоение - и мы прилагаем огромные усилия на протяжении всей войны".